|
НАШИ ЗЕМЛЯКИ
Кровко Петр Михайлович
 Решился
19 декабря 1911 года в Унече в семье рабочего. Русский. После семилетки начал
работать на железной дороге в Унече. Окончил школу №41, г. Унеча. Служил в
Советской Армии в 30--Х годах. Окончил Ленинградское военно-политическое училище
и с декабря 1942 года — на фронте. Звание Героя Советского Союза присвоено 17
октября 1943 года.
Наверное, у каждого из нас есть человек, с именем которого невольно
воскрешаются в памяти далекие, но бесконечно дорогие, незабываемые годы детства.
Для нас таким является Петр Михайлович Кровко. Нас, мальчишек военного
лихолетья, неудержимо влекло к этим мужественным, немного грубоватым, но всегда
добродушным и отзывчивым людям — вчерашним фронтовикам.
Влечение это было понятным. Ведь у большинства из нас отцы с войны так и не
вернулись, а матери наши еще оплакивали скомканные в бессильном отчаянии серые
листки похоронок, еще остро тянуло отовсюду устоявшимся запахом гари и пепла
едва остывших пожарищ, еще шли через нашу станцию эшелоны с аршинными надписями;
"Наше дело правое — мы победили!"...
Уже сколько минуло с того времени? Но до сих пор нам слышится восторженный
шепоток наших босоногих погодков:
— Смотрите, хлопцы, герой пошел с Золотой Звездой. Да это же наш сосед,
Кровко! А летчика видели— Игоря Середу! Во рассказывал! Мессеры на него
навалились, а он как прожег из пулемета одному, другому. С Кожедубом летал...
И долго еще в горячечных мальчишеских снах являлись к нам опаленные войной
герои. Они были нашими кумирами. Тогда и сейчас.
О. как же неумолимо летит время! Словно песок сквозь пальцы текут годы. И
вчерашние мальчишки уже давно сами стали отцами семейств. Многим из нас уже
сегодня седина густо выбелила виски. И, наверно, поэтому еще дороже становится
для нас то невозвратное, пусть трижды трудное, но незабываемое время. Еще ближе
и родней становятся нам бывшие воины-фронтовики.
Годы не пощадили и их. И каждая встреча с ветеранами теперь еще ближе и
памятнее нам.
...Вечер. Сад тих и задумчив. Набежавший ветерок легонько тронул густую занавесь
листвы и замер. Петр Михайлович, чуть прищурясь. глядит на закатное солнце.
— Ну что я скажу, жизнь у меня была обычная, трудовая. Приходилось, как
говорится, быть и на коне, и под конем. Но моя жизненная установка всегда была
неизменная: где бы ты ни был, с кем бы ни был, и что бы с гобой ни случилось —
будь всегда достойным человеком, будь нужным людям.
Это свое жизненное кредо Петр Михайлович пронес через годы. Родился он в
семье железнодорожного смотрителя зданий. Помимо него, у Михаила Власовича
Кровко было еще четверо детей — все девочки. Мужскую работу всегда выполняли
отец и сын. К труду Михаил Власович начал приобщать Петра рано, знал, что
брошенное в детскую душу доброе зерно даст хорошие всходы.
Поэтому и возил частенько с собой на разные стройки, показывал, что да как,
приговаривая: "Умение и знание, Петяша, в мешке с собой не носить, любая работа
красит человека, только делай ее с толком и душой". Не раз потом вспоминал Петр
Михайлович эти слова. И когда впервые получал Почетную грамоту, как лучший
слесарь по прокладке водопровода от водокачки до станции в Унече,
и уже будучи в армии.
— Да, памятны вихревые годы моей юности, — оживляется Петр Михайлович. —
Какой был энтузиазм, какой порыв дерзания! Как едины были все в этом порыве,
чтобы как можно скорее поставить нашу страну на индустриальную основу. А
организация "Синяя блуза"..., наши частушки, каши субботники — разке об этом
забудешь.
— Слесарное мастерство действительно помогало мне в жизни часто, — вспоминает
Петр Михайлович. — Служил я тогда в армии, в Полоцке, было это в 1934 году.
Узнав из моего послужного списка, что я слесарь, меня с пятью другими
красноармейцами откомандировали на строительство окружного военного госпиталя.
Монтировали там водолечебницу. И вот, когда работа была закончена, в госпиталь
приехал командующий Белорусским военным округом Уборевич. Выслушав начальника
госпиталя о проделанной работе, командующий пожал нам руки и сказал: "Это очень
похвально, когда красноармеец отлично владеет нетолько винтовкой, но и мирным
строительным инструментом. Армии нашей тоже нужны мастеровые люди".
Разговор наш с Петром Михайловичем Кровко затянулся. Заря угасала на глазах,
очертания деревьев становились темными и расплывчатыми. Мы давно заметили, что
Петр Михайлович с охотой и воодушевлением рассказывает о мирных годах своей
жизни, избегая разговора о войне, сказали ему об этом. Ветеран тяжело вздохнул,
словно взвалил себе на плечи непосильную ношу.
— Рассказать о войне? Что ж, война и есть война. Это прежде всего кровь,
смерть, страдания и страшная, изнурительная каждодневная работа. Веселого на
войне мало. И как же должны ценить люди вот эту тишину, этот покой!
Ветеран на минуту задумался.
— Весть о войне застала меня прямо за обедом. Надо думать тогдашнее мое
состояние вам должно быть понятно. В ту пору я уже был женат и имел двух детей.
Сборы были недолгие. После четырехмесячного обучения в военно-политическом
училище попал на фронт в 383-ю стрелковую дивизию в 121-й отдельный стрелковый
полк.
Первое боевое крещение получил под Воронежем, будучи заместителем командира
роты ПТР. Что такое бой с танками противника, рассказывать не стану. Об этом
написано много. Скажу только, что от нашей роты после нескольких боев в живых
остались считанные люди. После переформировки я был вскоре назначен парторгом
роты. Потом были бои и за Хутор-Михайловский, Курск, Конотоп, Рыльск. В этих
сражениях был дважды контужен.
Скупо, очень даже скупо рассказывал о себе Петр Михайлович. И нам тянуть его
за язык было как-то неудобно, потому вопросы задавали ему осторожно и корректно.
И только тогда речь заходила о его однополчанах, тогда он преображался, с
большой теплотой вспоминал ротного снайпера Асю Кручинину, которую, как парторг,
много раз ставил в пример бойцам, выступая перед ними и говоря о ее бесстрашии и
мужестве. Ведь на счету у хрупкой девчушки
— тогдашней комсомолки — было много уничтоженных врагов.
Впрочем, по долгу службы парторг Кровко встречался на фронтовых дорогах с
русской доблестью и отвагой несчетное число раз. Через его руки прошли сотни
заявлений, в которых говорилось: "Ухожу в бой. Прошу считать меня коммунистом".
Там, на фронте, Петр Михайлович хорошо понимал, какая большая ответственность
лежит на нем ежеминутно и, если хотите, ежесекундно. И он достойно нес сквозь
смертельный шквал огня высокое звание политработника. Он не любил никогда
высокопарных слов, и там, на полях сражений, всегда старался найти для людей
такие, которые бы доходили до сердца каждого бойца, которые звали стоять людей
на смерть и побеждать.
Считая, что самая действенная агитация — личный пример, парторг Кровко не раз
поднимал бойпов в атаки. Так было и в 1943 году, когда часть, в которой служил
Петр Михайлович, взяв с боями населенные пункты Казаровичи и Глебовку, вышла к
Днепру.
Стоял октябрь. Накануне форсирования реки командир части подполковник Шабанов
вызвал всех офицеров в штаб и, коротко изложив задачу, обратился к политруку:
— На вас. Петр Михайлович, на коммунистов полка надеюсь особо. Вы у меня —
ударная группа, вам и начинать.
Утром, едва рассвело, скрываясь в белых хлопьях густого тумана, бойцы начали
переправу. На противоположный берег плыли кто на чем. А река дыбилась и бурлила.
Вверх взметались водяные смерчи, мимо ушей свистели пролетающие осколки
снарядов, пуля. Враг, разгадав замысел нашего командования, обрушил на людей
такую огненную мощь, которой им никогда не приходилось испытывать. По воде били
минометы, дальнобойные орудия, людей, словно косой, косили пулеметные очереди, с
воздуха обрушила огневую мощь авиация.
По словам очевидцев той переправы, от самого Петра Михайловича мы услышали
такое, что не дай Бог испытать никому. Кровко без всякого преувеличения говорил
нам, что вода в Днепре в те минуты, по его ощушснпю, была и красной от крови, и
теплой от мощи огня.
И все же плыли на противоположный берег, кто как мог, как умел, как
получалось. Петр Михайлович обернулся и увидел, как б ту же секунду от прямого
попадания снаряда вдребезги разлетелись утлые плотики, наспех сработанные
бойцами из бревен перед штурмом реки, а люди попадали в поду. Одни мертвыми
поплыли вместе с этими изуродованными от взрыва бревнами по течению, другие —
вплавь, поперек его, на противоположный берег. Едва почувствовав под ногами
землю, политрук закричал, стараясь перекрыть адский неумолчный грохот канонады:
"Коммунисты, за мной!"
Их, коммунистов, немного переправилось на вражеский берег, какая-то горстка.
Но они цепко закрепились вместе с парторгом, быстро зарывшись в землю, и стали
умело отбивать остервенелые атаки гитлеровцев, пока не подоспели основные наши
силы. Поставленная задача была выполнена.
Откровенно говоря, Петр Михайлович Кровко не придал тогда особого значения
этому эпизоду. Бой. как бой, сколько их было за гады войны. И каково же было
удивление, когда вскорости вбежал в землянку с газетой я руках знакомый боец и
совсем не по усталому, запыхавшись, выпалил: "Вы, герой, товарищ старший
лейтенант! Вот в списках фамилия ваша". А в газете говорилось: "За успешное
форсирование реки и разгром днепровских укреплений врага, проявленные при этом
мужество и отвагу Кровко П. М. присваивается знание Героя Советского Союза".
Самым памятным днем военных лет Петр Михайлович считает день, когда ему была
вручена высочайшая награда Родины — орден Ленина и Золотая Звезда Героя. Награду
эту вручил ему Член военного Совета, командующий армией генерал Черняховский.
А затем были Венгрия, Румыния и Австрия. День победы встретил Петр Михайлович
в австрийском городке Леобын.
Возвратившись после войны в родную Унечу, П. М. Кровко много лет трудился на
различных ответственных должностях. Был заместителем председателя райисполкома и
председателем колхоза, мастером.
Трудовые награды его, как и боевые, так же красноречиво говорят, что и на мирном
поприще бывший фронтовик сумел вделать многое. Иначе и не могло быть. Ведь он
воевал к кровь свою проливал ради жизни, ради спокойного и солнечного завтра...
Из книги: Чубко П. Н., Раханский Ю. А. Герои . Брянск , «Кдадезь»,
1993.
оглавление
|
|
История края
